Битва при Каннах

События, приведшие к битве при Каннах

Битва при Каннах была крупнейшим сражением Второй Пунической войны (или войны с Ганнибалом) и одной из важнейших и трагичнейших битв во всей мировой истории. После первых блестящих побед в Италии (битвы при Тицине, при Требии и при Тразименском озере) Ганнибал прошёл на юг Апеннин. Опытный диктатор-аристократ Фабий Кунктатор ввиду больших потерь Рима стал держаться против Ганнибала острожной, выжидательной тактики. Она не понравилась массе римского плебса, который сетовал на то, что войска Карфагена опустошают Италию, не встречая сопротивления. На 216 г. опытным вождям сената удалось провести одним из консуловнадёжного Эмилия Павла, но его коллегой был избран бездарный выдвиженец черни Теренций Варрон, который по бездарной самоуверенности был настроен дать Ганнибалу новое большое сражение.

Битва при Каннах на карте мест важнейших битв Второй Пунической войны

Автор изображения - Panairjdde

За Варроном увлеклась и часть сената. В Римском государстве был проведён новый большой военный набор. Когда новые легионы консулов Павла и Варрона соединились с прежними легионами, которыми начальствовали Гней Сервилий и Марк Регул, консулы прошлого года, теперь бывшие проконсулами, сила римского войска стала громадна; она простиралась до 80.000 человек пехоты и 6.000 конницы; в пехоте половина, в коннице третья часть воинов были римские граждане. У Ганнибала было только 40.000 человек пехоты; эта разница несколько уравновешивалась тем, что он имел 10.000 человек конницы, и она была не только многочисленнее, но и лучше римской; важнее же всего было то, что он действовал по твердому, ясному плану, а у римлян консулы командовали войском поочередно, посуточно.

К несчастию для римлян, консулы были не согласны между собою ни в чем. Эмилий Павел, выказавший себя в иллирийскую войну хорошим полководцем, не хотел давать решительной битвы в окрестностях Канн, апулийской крепости, которую недавно захватил Ганнибал – потому что это была равнина, удобная для действий карфагенской конницы; Теренций Варрон говорил, что должно немедленно принять предлагаемую Ганнибалом у Канн битву, что римским воинам наскучило ходить без всякой пользы с места на место, что они горят желанием восстановить свою честь. Эмилий и другие военачальники, советовавшие отложить битву, должны были против воли повиноваться, когда Варрон в день своей очереди повел войско через маленькую, неглубокую речку Авфид, на битву с карфагенянами. Ганнибал был очень рад этому. Он не мог бы долго держаться в своей позиции, и нигде не мог бы найти местности, более удобной для своей конницы. Он тотчас же повел войско через речку на равнину. В битве при Каннах правое крыло римлян, на котором стоял Эмилий с римскими всадниками, и левое крыло карфагенян, которым командовал начальник конницы Газдрубал, примыкало к реке. На левом крыле римлян, стоявшем на равнине вдали от реки, был Варрон с конницею римских союзников; против него Ганнибал поставил Ганнона с легкою нумидийскою конницею. Карфагенским центром в битве при Каннах командовал сам Ганнибал, а римским – проконсул Сервилий.

Начало битвы при Каннах (на изображении ошибочно указана дата 215 г. до Р. Х. вместо 216 г.)

Ход битвы при Каннах

Построив карфагенское войско в боевой порядок прямою линией, Ганнибал выдвинул вперед испанскую и галльскую легкую пехоту, стоявшую в центре, так что она образовала дугу, выдающуюся вперед, подобно очертанию полумесяца, – читаем мы у Полибия, очень живо описывающего битву при Каннах. В своей национальной одежде, с национальным своим вооружением, эти испанцы и галлы производили странное и страшное впечатление. Направо и налево от них, несколько позади, стояла африканская пехота, вооруженная по‑римски. Битва при Каннах началась на флангах [216 г., 2 августа по старому, в июне по исправленному римскому календарю]. На том, который был со стороны равнины, италийская и нумидийская конница бились, не уступая друг другу. На том, который был у реки, тяжелая карфагенская конница в битве при Каннах опрокинула римскую, которая была гораздо слабее числом, истребила почти всю ее; лишь немногие римские всадники ускакали вверх по реке и рассеялись по равнине. Консул Эмилий, раненый, поспешил к центру битвы, где легионы опрокинули испанцев и галлов, стоявших полукругом впереди, и стройными рядами тесня их, поравнялись с линиею стоявшей направо и налево африканской пехоты. Она, по команде Ганнибала, повернулась и справа и слева фронтом к центру, двинулась с обеих сторон на римлян, шедших вперед посредине. Они остановились, должны были обороняться от напора врагов справа и слева, были так стиснуты, что не могли развернуть рядов, давили друг друга; Эмилий на коне ринулся в самый жар битвы, пролагая себе дорогу мечом, ободряя своих. Но все было напрасно: Газдрубал, уничтожив римскую конницу, помчался на помощь нумидийцам, италийская конница была обращена в бегство соединенною атакою его и их; предоставив нумидийцам преследовать бегущую италийскую конницу, он бросился на римскую пехоту с тыла, и битва была решена. Римляне, окруженные при Каннах со всех сторон, держались несколько времени; но передние ряды их падали один за другим в отчаянной обороне, круг нападающих сжимался; и все эти римляне умерли геройской смертью. Тут были убиты и верный слуга родины, консул Эмилий Павел, и проконсул Сервилий, честные воины, показывавшие войску во время битвы при Каннах пример истинно римского мужества. Сильный южный ветер, которым Ганнибал сумел воспользоваться при выборе направления своей боевой линии, как моряки направляются по ветру, нес в лицо римлянам тучи пыли, мешал им биться, а карфагенянам не было от него неудобства.

Исход битвы при Каннах (на изображении ошибочно указана дата 215 г. до Р. Х. вместо 216 г.)

Итоги битвы при Каннах для Рима

Поражение римлян в битве при Каннах было ужасно. Карфагеняне потеряли только 6.000 человек, из которых две трети были кельты, а потеря римлян простиралась до 70.000 человек, в числе которых находились 80 человек сенаторского сана и почти все военачальники. Не уцелели и те 10.000 человек, которые перед битвой при Каннах были оставлены для охранения римского стана: Ганнибал напал на них, они были убиты или взяты в плен. Лишь немногие римские воины успели убежать в Канузий. Бежавшие от Канн римские всадники были настигаемы нумидийцами и почти все истреблены; спаслось лишь несколько сот человек. В числе немногих уцелевших находился Варрон, неблагоразумием своим подвергший отечество этому страшному несчастию. С 70 всадниками он ускакал в Венузию и имел позор воротиться в Рим живым. Там тоскливо ждали известия об исходе битвы при Каннах, испрашивали милости богов пожертвованиями, обетами, молитвами, очищали Рим и римский народ обрядами покаяния от греха и осквернения; но молва о дурных предвещаниях и неблагоприятных знамениях выдавала боязнь, охватившую все сердца. Как в галльскую войну, зарыли на форуме живых людей для примирения гнева богов: галла и галльскую женщину, грека и гречанку. Но самые страшные предчувствия были превзойдены тем, что совершилось. Почти в каждом семействе был плач об убитом; и память о поражении в битве при Каннах была, как день поражения при Аллии, увековечена черной отметкою этого дня покаяния и молитвы в римском календаре.

Говорят, Ганнибал послал Карфагену в знак своей победы несколько больших сосудов, наполненных золотыми кольцами, снятыми с рук убитых всадников и сенаторов. И как будто судьба предопределила Риму совсем погибнуть в году битвы при Каннах: легион, посланный в Галлию, попал в засаду и был совершенно истреблен; тут убит был и один из консулов, выбранных для следующего года, Луций Постумий; он начальствовал этим легионом. Череп его стал жертвенною чашею галльского первосвященника.

Последствия битвы при Каннах в Италии и Сицилии

После битвы при Каннах Ганнибал казался близким к цели, которой хотел достичь, предпринимая поход в Италию. Он не последовал примеру галлов после битвы при Аллии, не пошел на Рим, как советовали ему. Он был прав, опасаясь идти в Среднюю Италию: он встретил бы там отчаянное сопротивление, и конница его была бы бесполезна в приступе к стенам Рима. Но он так искусно воспользовался своею победою при Каннах, что поколебал римское государство в самых основаниях его, довел римлян до такого положения, что им пришлось снова завоевывать приобретенное победами нескольких веков и отнятое у них теперь в два года. «После поражения в битве при Каннах, римляне, – говорит Полибий, – почти совершенно утратили веру в сохранение владычества над Италиею; они боялись даже за самый Рим и ожидали появления Ганнибала у его ворот». В Сицилии и южной Италии известие о битве при Каннах произвело сильный переворот. Гиероним, молодой царь сиракузский, внук и преемник Гиерона, отложился, но совету своих честолюбивых придворных, от союза с римлянами, которым дед его был верен в продолжение целой половины века, заключил с карфагенянами договор, по которому они обещались предоставить ему всю Сицилию, и присоединил свой флот к карфагенскому. Бруттийцы после битвы при Каннах почти все перешли на сторону Ганнибала, перешли и почти все луканцы, почти все самниты; гирпины, салернские пиценты, апулийский город Арпы, мессапийский город Уксент, многие другие города южной Италии тоже отложились от Рима; и наконец капуанским демократам удалось, одолев сопротивление кампанских всадников (аристократов), склонить свой город к заключению договора с Ганнибалом. Деций Магий, усерднейший защитник верности римскому союзу, был отвезен в цепях в Карфаген. С отпадением Капуи, важного города, соединенного с Римом самыми крепкими юридическими связями, вся южная Италия была, по-видимому, потеряна для Рима. После битвы при Каннах ему остались верны только римские военные колонии, крепости с гарнизонами завоевателей среди побежденных племен, и приморские греческие города: Неаполь, Кумы, Фурии, Метапонт, Тарент и другие. Только они остались опорами для будущего воссоздания разрушенной федерации.

Греческие города остались верны Риму после битвы при Каннах отчасти потому, что покровительство его доставляло им много выгод, еще более потому, что боялись римских гарнизонов, занимавших их цитадели, и ненавидели карфагенян, национальных врагов и торговых соперников. Неаполь мужественно отразил приступ, которым управлял сам Ганнибал; Кротон и Локры тоже храбро оборонялись, и соединенный силы карфагенян и бруттийцев с трудом вынудили их сдаться. Еще крепче и искреннее сохраняли верность Риму после битвы при Каннах латины и соседние племена; они составляли такой оплот Рима, который, как циклопическую стену, можно было разрушать лишь камень по камню. В маленьком городе Казилине небольшой отряд пренестинцев, мучимый голодом, геройски оборонялся до совершенного изнурения сил.

Влияние битвы при Каннах на Карфаген и Македонию

Не менее важно было влияние битвы при Каннах на отношения Карфагена и Македонии к Ганнибалу. Карфагеняне до этой победы его ограничивались тем, что посылали эскадры для прикрытия африканского берега и для угрозы италийским и сицилийским берегам; теперь противники Ганнибала принуждены были на некоторое время замолчать, и правительство послало ему деньги, 4.000 человек нумидийской конницы и 40 слонов. – Чрезвычайно важное значение мог приобрести союз, заключенный между Ганнибалом и царем Филиппом Македонским, при посредничестве прогнанного римлянами далматского князя Деметрия Фаросского; Филипп хотел отнять у римлян их иллирийские и эпирские владения, эпирские взять себе, иллирийские отдать Деметрию, обещался сделать высадку на восточный берег Италии.

Только в одной стране битвы при Каннах счастье не покинуло римлян – в Испании.

Гней Сципион, пустившийся в Испанию, вышел на берег в Эмпориях, овладел приморьем между Пиренеями и Эбро, двинулся в глубину северной Испании, оттеснил Ганнона, одержал победу над карфагенским флотом в устье Эбро [218 г.]; его брат Публий приплыл на подкрепление ему с 8.000 человек; соединившись, они перешли Эбро, дошли до окрестностей Сагунта. В следующем [217] году Газдрубал, получив новые войска из Африки, хотел идти через Пиренеи и Альпы в Италию, куда звал его брат; Сципионы остановили его на Эбро и около времени битвы при Каннах нанесли ему поражение [216 г.]; это разрушило план соединения карфагенских сил в Италии. Сципионы сумели приобрести расположение кельтиберских князей; при помощи этих союзников и верных Риму массалийцев, они владычествовали над проходами через Пиренеи, над приморьем северной Испании и Галлии.