Африканская война Цезаря

Африканская война Цезаря до битвы при Тапсе

После Фарсальской битвы и гибели Помпея провинция Африка (ныне – Тунис) стала сборным местом войск республиканских противников Цезаря, и там собралось их столько, что война, казавшаяся конченной, должна была начаться вновь. После соединения остатков войска, разбитого при Фарсале, с войском правителя Африки Вара, республиканцы имели теперь там четырнадцать легионов; часть их составляли старые воины, часть – воины, набранные вновь. Царь соседнего царства Нумидии (теперь – Алжир), Юба, соединился с ними. У врагов Цезаря была нумидийская и ливийская конница, вооруженная по-римски; кроме того, они имели 1.600 кельтских и германских всадников Лабиена, 120 слонов, большое количество легкой пехоты. Флот, находившийся под начальством Вара и Октавия, состоял из 55 кораблей. В Утике и в других крепостях были собраны большие запасы хлеба и амуниции. Деньги на расходы войны были доставлены добровольными взносами оптиматов, которые в Африке, как прежде в Фессалонике, образовали правительственный совет; они приняли в его состав богатых всадников, живших в Африке.

Имея огромное количество войска, республиканцы легко могли бы отразить Цезаря, приплывшего по окончании своего пребывания в Александрии и Италии продолжать гражданскую войну против них к африканскому берегу с передовым отрядом, в котором находилось только 3000 человек пехоты и 150 всадников. Но по небрежности они допустили его с этим маленьким отрядом выйти на африканский берег у города Гадрумета (октябрь 47 г.). Потом приплыли к нему один за другим другие отряды, отправлявшиеся из Италии по мере того, как кончалось их снаряжение к африканскому походу.

Прижизненный бюст Юлия Цезаря

Решение помпеянцев и республиканцев продолжать войну с Цезарем после Фарсальской битвы было делом отчаяния и непримиримой ненависти. Они до такой степени забывали требования чести римского имени, что хотели заключить союз с парфянами и делали чрезмерные уступки надменности нумидийского царя Юбы. Они дозволили ему занять положение, равное римским полководцам и даже выказывать претензии на первенство между ними. Юба говорил, что ему одному должно быть предоставлено право носить пурпурную мантию, а римские военачальники в Африке должны довольствоваться белой. Соперничество между ними помогало успеху его высокомерных притязаний. Вар и Сципион спорили между собою из-за того, кому быть главнокомандующим и оба заискивали поддержки Юбы, который думал сам добиваться власти главнокомандующего, и в любом случае соглашался помогать римлянам только под условием, что ему будут даны большие выгоды и часть римских владений в Африке. Войско, не имевшее доверия ни к Вару, ни к Сципиону, требовало, чтобы власть главнокомандующего принял на себя Катон Младший. Предпочтение войска к нему было справедливо, но он объявил, что, по закону, главнокомандующим должен быть старший из людей, занимавших сан консула, и сказал, что главнокомандующим должен быть Сципион (зять Помпея), хотя был личным его врагом. Сципион во время войны против Цезаря в Фессалии показал себя человеком бездарным, но войско подчинилось мнению Катона и утешало себя тем, что имя Сципиона служит предзнаменованием победы.

Но согласие между собравшимися в Африке оптиматами не было восстановлено выбором главнокомандующего. Как прежде Помпей, так теперь Сципион был вынужден поступать жестоко и опрометчиво, повинуясь мстительности и эгоизму оптиматов; должен был делать уступки и честолюбию Юбы. Несчастия не смягчили, а только увеличили ожесточение помпеянцев. Оптиматы продолжали действовать жестоко: они убивали вестников, привозивших им письма Цезаря, убивали неприятельских воинов, попавших к ним в плен. Военной системою их была жестокость: они грабили, опустошали, резали; мстительность их росла вместе с надеждой на победу. Образцом для них был Гней Помпей, старший сын погибшего полководца, считавший свирепость мужеством. Их чувства разделял Юба, в котором политическое ожесточение соединялось с кровожадностью полудикого африканца. Он предлагал сжечь все города, выказывающие сочувствие Цезарю, и убивать всех мужчин в них. Он советовал Сципиону начать с Утики, которая ранее приняла сторону сторонника Цезаря, Куриона, и теперь ждет лишь случая, чтобы сдаться Цезарю. Сципион, уже обещавший давать из римской казны жалованье войску Юбы и уступить ему провинцию Африку, находился в таком ослеплении, был так слаб характером, что готов был пожертвовать мстительности нумидийского царя первым торговым городом римских владений в Африке. Но Катон отвратил этот позор от римского имени и спас Утику от свирепости Юбы, ненавидевшего этот город, который славился своим богатством. Едва ли Катон предчувствовал тогда, что умрет в городе, им спасенном. Утика была отдана под его управление. Он сделал ее главным складочным местом военных запасов, поправил её укрепления, заботился о том, чтобы собрать в этой крепости как можно больше хлеба и всего надобного для войны, принял меры предосторожности против измены граждан. По распоряжению Сципиона, неукрепленные африканские города разрушались, нивы истреблялись, хлеб был свезен в крепости, мужчины, способные носить оружие, забирались в легионы. Он хотел, чтобы Цезарь нашел перед собою пустыню. Но эта суровость чрезвычайно раздражила африканское население; оно полагало, что война проиграна республиканцами, негодовало на то, что они подвергают страну напрасным страданиям, и готово было всячески помогать Цезарю. Все африканские города при первой возможности принимали сторону диктатора.

Но положение Цезаря после высадки в Африке было чрезвычайно тяжелое. Он хотел двинуться вглубь страны, чтобы найти продовольствие войску, но близ приморского города Руспины на него напал Лабиен, который, имея очень много конницы и легкой пехоты, хотел держать Цезаря на узкой полосе приморья. Войско Цезаря было еще малочисленно, и большая часть воинов его была взята на службу недавно, не имела опытности. Местность была выгодна для действий конницы и легкой пехоты Лабиена; только благодаря стратегическому гению Цезаря, отряд его не был совершенно подавлен численным превосходством неприятеля и мог после упорного боя отступить в стройном порядке к Руспине. Там Цезарь, отбиваясь от непрерывных нападений Лабиена, устроил укрепленный стан и стал ждать прибытия в Африку остальных своих войск. Он сформировал из гребцов отряды легкой пехоты; устроил мастерские, заготовлял оружие и военные машины; провианта было мало, и подвоз его был очень скуден; но благоразумной бережливостью Цезарь сумел избавить свое войско от голода. Корма для лошадей не было на маленьком клочке берега, дальше которого нельзя было водить их; их кормили морской травой, вымачивая ее в пресной воде.

Узнав, что положение Цезаря тяжко, пришел Юба с многочисленными, войском; он хотел участвовать в победе, чтоб иметь право требовать награды. Один искатель приключений, сам по себе ничтожный, оказал в это время сильное влияние на ход великих событий. Уроженец кампанского города Нуцерии, Публий Ситтий, соучастник заговора Катилины, бежал после его неудачи в Мавританию, набрал там отряд наемников, делал набеги, поступал временами на службу к тому или другому из воевавших между собою африканских царьков; у него даже было несколько кораблей. Теперь Ситтий объявил себя приверженцем Цезаря. Вместе с одним из мавританских царьков и с гетулами, кочевыми племенами Атласских гор, он стал грабить юго-западную часть области царства Юбы и тем вынудил его уйти с большей частью войска на защиту своей земли. Это спасло Цезаря от гибели, но положение его все-таки осталось очень опасным.

Катон советовал уклоняться от битвы, изнурять войско Цезаря голодом, возбудить восстание в Италии, чтобы он был принужден разделить свои силы на два театра войны. Но Сципион, бездарный и высокомерный, отвечал Катону, чтобы он, сам спрятавшись в Утике, не удерживал по крайней мере других от мужественных действий. Желая быть мужественным, Сципион расположился станом неподалеку от неприятеля. Цезарь держался в своих окопах, пока собрались к нему в Африку все легионы. Тогда он разорвал блокаду, овладел холмами, тянувшимися вдоль берега, обвел эту позицию окопами, линия которых имела своими опорными пунктами старые сторожевые башни. Оградив таким образом свой операционный базис от нападений неприятеля, стоявшего на равнине, он пошел на приморскую крепость Тапс, в которой республиканцами были собраны огромные запасы провианта. У этой крепости и произошла 6 апреля 46 г. до Р. Х. знаменитая битва, которая окончилась победой Цезаря и решила судьбу африканской войны. Подробнее о ней – см. в статье Битва при Тапсе.

Африканская кампания Цезаря. Карта

Автор изображения - Homoatrox

Африканская война после битвы при Тапсе

Когда гонец привез в Утику известие о победе Цезаря при Тапсе, Катон Младший созвал совет сенаторов и своею твердостью одушевил их; они поначалу решили продолжать войну в Африке, вооружить рабов, собрать в Утике остатки разбитого войска, оборонять крепость. Но это одушевление было мимолетной вспышкой. Освобождение невольников принесло бы большой убыток торговцам и землевладельцам; граждане Утики уже и прежде были нерасположены к республиканцам; защищать город значило подвергать себя погибели: на победу нельзя было рассчитывать. Потому в Утике все громче и громче стали говорить, что надо покориться Цезарю. Когда Фавст Сулла, сын диктатора Суллы, и Луций Афраний пришли к городу с отрядами буйной конницы, опустошавшими окрестности, жители Утики решительно потребовали прекращения войны и примирения с Цезарем, стали грозить, что арестуют и выдадут ему сенаторов и других знатных республиканцев. Видя это, Катон думал уже только о том, чтобы по возможности уменьшить позор и бедствия республиканцев и горожан. Оптиматы хотели отдать Утику на разграбление воинам. Катон спас горожан от их мщения и с тем вместе озаботился доставить средства спасения республиканцам: снарядил к отплытию корабли, стоявшие в гавани, торопил своих товарищей садиться на них; раздавал деньги воинам, чтоб удержать их от грабежа; убеждал жителей Утики отложить все раздоры, не обижать тех сограждан, которые были на стороне республиканцев. Когда республиканцы отплыли из гавани, Катон, считая свои обязанности исполненными и не находя возможности быть полезным для погибавшей республики, ушел в свою комнату, взял диалог Платона «Федон», прочел его и спокойно, твердо, как учила стоическая философия, вонзил в грудь себе меч. Он умер верный убеждениям, который честно и мужественно защищал. Граждане Утики вызывались просить у Цезаря пощады ему; он отвечал, что пощады просит только побежденный или преступник; преступник – это Цезарь, а он не побежденный.

Самоубийство Катона Младшего. Неизвестный итальянский художник, 1630-е

Как свет факела, угасая, вспыхивает чаще и выше в последний миг, говорит историк Друман, так в последние часы жизни Катона по уничтожении идола, которому служил он не всегда возвышенным образом, проявились в чистом, блистательном сиянии благородные, великие качества его души. Он не хотел пережить свободы, но не порицал людей, не хотевших умереть вместе с нею, сам позаботился об их спасении, потом погрузился в мысли о будущей жизни и умер. Республика, представлявшаяся ему идеалом в сиянии славного прошлого, была сокровищем, охрану которого поставил он задачею своей жизни. Утратив его, он не имел интереса жить. С непоколебимой верностью он защищал справедливое, как он думал, дело, не изменяя ему и тогда, когда боги отвратились от него.

Вскоре после того, как был погребен на африканском берегу Катон, перед воротами Утики явился Цезарь. Ворота были без сопротивления отворены ему, и он вошел в них милостивым победителем. В городе оставались некоторые из всадников, бывших членами республиканского сената. Он наказал их только денежным штрафом. Младший сын Катона, стоявший подле отца в час его смерти, был отпущен Цезарем свободно ехать, куда хочет. Цезарь оставил ему имущество отца.

Катон возбуждает сочувствие к себе; другие противники Цезаря по африканской войне внушают отвращение. Юба еще при начале войны построил в городе Заме костер: он хотел в случае поражения сжечь на нем себя со своими женами, детьми и сокровищами; от пламени костра должен был сгореть и город. Но когда теперь Юба явился у ворот Замы, он нашел их запертыми и ни просьбами, ни угрозами не добился того, чтобы их отворили. С ним был Петрей, победитель Катилины. Они поехали в дом, одиноко стоявший далеко от города. Юба всю жизнь провел в буйном разгуле. Он хотел и умереть с буйным наслаждением. Юба устроил роскошный пир и, напировавшись, предложил Петрею биться мечами, чтобы убить друг друга и не попасть в руки Цезаря. Твердой рукой он убил своего противника, а потом один из невольников Юбы, по его приказанию, вонзил меч ему в грудь. Афраний и Фавст Сулла пошли со своей конницей от Утики на запад. Ситтий ночью окружил их, взял в плен и послал к Цезарю. Диктатор медлил приказанием убить их, но озлобленные тяготами африканской войны солдаты собрали шумную сходку и умертвили их, не дожидаясь приказания. Маленькая эскадра Метелла Сципиона тоже была захвачена Ситтием. Чтобы не быть выданным Цезарю, Метелл, последний «император» (командующий) в прежнем республиканском смысле слова, вонзил себе в грудь меч и бросился в море.

В награду за эти заслуги Цезарь подарил Ситтию город Цирту; он поселил там своих воинов. Часть царства Юбы по окончании войны была присоединена к римским владениям в Африке, а другая половина отдана мавританскому царю. В той части Африки, которая была сделана римским владением, стали селиться италийские колонисты, и эта плодородная область скоро сделалась цветущей. Цезарь назначил проконсулом африканской провинции Саллюстия, знаменитого историка.